79
Утренних часа два, после
ухода Алексеева, Корнилов спокойно занимался.
Спокойно!.. Спокойно он в
этом городе ни одного дня не провёл, от самого назначения. Но — не случилось за
два часа ничего нового. И он пока работал за своего отсутствующего начальника
штаба (Рубца-Масальского нельзя было дальше держать из-за Совета, и нового ему
не давали назначить, какого он хотел).
А как глупо трусит
правительство арестовать ленинскую шайку, всех там, у Кшесинской. Да послать
ночью пару грузовиков с вооружёнными командами, да с парой пулемётов. И всё.
Верные команды были у него.
А ещё — надёжны и все училища. Собрать силу он мог. Но правительство — манная
каша.
Сидел, занимался. Тут стали
докладывать о телефонных звонках из воинских частей. Снова какие-то агитаторы
мутят солдат выходить на улицу, идти в центр. И только потому ещё никто не
вышел, что вчера вечером Исполнительный Комитет приказал частям оставаться в
казармах. Но из заводов рабочие — вываливают. И — вооружённые! И направляются в
центр.
Так!
Но и тут бы не поехал ещё в
правительство, если б не стрельба и убитые на Невском.
Рванулся к ним на заседание.
Отказали. Посоветовали: обратиться в Исполнительный Комитет.
В Исполнительный Комитет?
Надо себя презирать, чтобы к ним за помощью. Они-то — и есть главные разлагатели армии.
Да чёрт возьми, командующий ты
или нет? И что тут терять, на этой собачьей службе? Он ещё три недели назад
просил Гучкова отчислить его на фронт.
Неужели ждать, когда придут
ворованными винтовками махать под эти окна?
Все училища — послушны. Но
есть одно, своё родное, Михайловское, кого и вызвать, как не их. Распорядился
передать телефонограммой: две училищных батареи с боевым комплектом выслать
немедленно на Дворцовую площадь.
Посмотри, городская
сволочь, на наши пушки.
Сегодня Корнилов решил
действовать, ни на кого уже не оглядываясь. Напомнить, что всё-таки в этой
стране и в этом городе есть военная власть.
А по телефонам доносили:
рабочие пошли, впереди — отряды с винтовками. И с Выборгской. И с
Васильевского. И от Московской заставы.
Хорошо, хорошо, идите.
Послал распоряжение ещё в
Гренадерский батальон (мимо Кшесинской невредно протопать): выслать на
Дворцовую площадь крупную роту, с боекомплектом.
Однако пушки что-то не шли
(уже и в окно на площадь выглядывал). Так — с горшками на базар ездят.
Протелефонировать — почему не идут.
Оттуда — глухой ответ:
распоряжение командующего пришло во время общеюнкерского
собрания, в присутствии офицеров и подсобных солдат. Нельзя было исполнить, не
объявив на собрании. И началось общее обсуждение — высылать ли батареи.
Это — своё училище!
Узкая шея у Корнилова, и
привычная к военному воротнику, а стало жать.
Но начал идти — иди, хуже
нет останавливаться.
Наконец — броневики!?
(Большая ошибка Хабалова не использовать броневиков в февральские дни.)
Распорядился в броневую команду: немедленно выслать на Дворцовую площадь два взвода
броневиков.
И уже ничем заниматься не
мог, военным шагом ходил по кабинету и каждый раз у окна: не идут?
Не идут.
А по телефонам доносят в
штаб Округа: толпы вооружённых и невооружённых рабочих переходят мосты, идут в
центр.
Да это — и похуже февраля?
Но какой генерал что-нибудь
значит, если ему не подчиняются?
В бешенстве ходил.
Вот тут — сидел Крымов, и
ему говорил. Тогда — ещё не было поздно.
Адъютант: прибыла делегация
из Михайловского училища.
— Что-о? Ну, введите.
Два офицера, два юнкера, два
солдата училищной обслуги. Без этих солдат сказали бы откровенно? — а тут:
— Мы посланы узнать,
действует ли командующий с согласия Совета рабочих и солдатских депутатов?
Ах так? (Ах, мать вашу...)
Командующий напоминает
господам офицерам и господам юнкерам, что в штаб Округа да ещё в учебное время
они могут прибыть только по вызову. Они не вызваны. Можете идти.
Гренадеры обошлись без
депутации, по телефону: роту выслать не можем, на основе вчерашнего приказа
Совета не выводить частей из казарм.
Ах, вот как повернулся тот
приказ? А ведь Корнилов вчера сразу не догадался, думал — к лучшему.
Оставалось метнуться к Гучкову, там и Алексеев, всё военное командование, думайте
вы!
Но адъютант просил Корнилова
взять трубку, его вызывают.
Не доспросив — схватил,
отозвался.
Требовала Корнилова — власть!
Чхеидзе из Совета рабочих депутатов. Верно ли, что генерал вызвал артиллерию и
броневики?
Да провалитесь вы, банда,
почему командующий должен разговаривать с шантрапой?
Что за грязная, нечестная служба для воина — начать с ареста царицы, а кончать
угодничеством перед этой шайкой?
Так вот, Исполнительный
Комитет хочет объяснить генералу Корнилову: вызов воинских частей может сильно
осложнить положение. Мы высылаем к вам делегатов. А пока, для приличия и
соблюдения вашего лица, мы предлагаем вам самому отменить все вызовы.
Ну, этого унижения он им
никогда не забудет!!
А — правительству?..
*****
ОДНОЙ
РУКОЙ УЗЛА НЕ ЗАВЯЖЕШЬ
*****