214
У члена Государственного
Совета Карпова, жившего на Дворцовой набережной, ужинал адмирал в отставке Типольт. Хотя второй день бушевала в Петрограде революция,
но квартиры Карпова ещё ничто, слава Богу, не тронуло, и ужин был как ужин,
отягощённый только известиями, отчасти мрачными, отчасти поразительными, так
что ум не охватывал их. И даже из Государственного Совета был арестован
Председатель, впрочем это понятно, он известный
реакционер, и даже из членов один — Ширинский-Шихматов,
тоже понятно, он известен своими правыми убеждениями. Присутствующим здесь
такой ужас не грозил, но не могли же они быть равнодушны к судьбе отечества, и
обсуждали разные слухи и сведения относительно событий в Петрограде и
возможность прихода с фронта правительственных войск.
И обсуждали, что если вот
прервётся электричество, и водопровод, и забьются клозеты — так никто и не
поможет.
Вдруг раздался очень резкий
дверной звонок, как порядочные люди не звонят. Переглянулись, не без испуга.
Однако что ж поделать иное, как не открыть. Все остались сидеть за столом, а
горничная пошла открыть.
За дверью она увидела с
револьвером маленького невзрачного электротехника, вчера проверявшего у них
этот самый звонок. Он без спросу вступил в прихожую, а за ним вваливалась целая
толпа распущенных солдат, женщин и каких-то совсем уличных
подозрительных типов. Горничная растерялась и
вымолвить ничего не могла.
Тем временем маленький
электротехник прошёл в столовую, так же с револьвером перед грудью, и объявил
хозяину:
— Ваше превосходительство,
вы арестованы!
Онемели и тут, жена и дочь
не сразу спохватились. Страшные догадки проносились в голове Карпова, почему
именно его берут. Адмирал же сообразил, что о его присутствии здесь не знали,
арестовывать его не могли, — и он поднялся от стола и позади солдатских спин
стал пробираться к двери. Однако электротехник заметил этот манёвр и направил
револьвер на адмирала:
— И вы арестованы тоже.
Тогда адмирал со всей
важностью и вальяжностью запротестовал. Электротехник и слушать не стал, а
скомандовал резко обоим:
— Сдать ордена и патроны!
Адмирал был без револьвера.
Но стал отвинчивать ордена. У Карпова же, напротив, имелся револьвер с
патронами и, боясь сокрытия, он велел жене принести и отдать.
Тем временем один из солдат
с обнажённой шашкой приблизился к столу, лезвием её от большого окорока отрезал
толстый розовый ломоть, другой рукою взял и стал есть.
На застольную публику этот
приём произвёл ошеломительное впечатление. Да как он шашкой на столе ничего не
зацепил!
Другие, обступя
стол, тоже стали тянуться и брать пальцами, кому что понравилось.
Электротехник же ничего не
брал, но, всё так же поводя револьвером, велел арестованным побыстрей
собираться и выходить.
Женщины захлопотали, просили
подождать. Принесли Карпову шубу на меху и высокие галоши, адмиралу — его
шинель. Тут же, в столовой, они и одевались, прихожая вся забита.
Пошли по лестнице.
Спросил адмирал:
— Куда же вы нас ведёте?
Электрик бойко ответил:
— В Думу, ваше
превосходительство!
— Пешком? — ужаснулся
адмирал. Никогда он так далеко пешком не ходил, тут было три версты.
— А как иначе?
Сбега́вшая с ними дочь Карпова подумала, что и отец не пройдёт
столько, и сообразила:
— Подождите! Сегодня тут
рядом с нами арестовали министра Штюрмера, а в гараже у него остался прекрасный
автомобиль, возьмите до Думы?
Революционерам понравилось:
— А ну, где, ведите!
Она повела их к Штюрмерам.
Так же громко позвонили, потребовали выдать автомобиль с шофёром немедленно — и
те не смели возражать.
Через короткое время
усаживались в прекрасный этот автомобиль: арестованные сзади, а электротехник
спереди, но обернувшись на них револьвером.
Дочь крикнула, может ли она
сопровождать.
— Если прицепитесь.
Но было поздно: весь
автомобиль уже обцепили охотники, стояли со штыками и
на подножках и на задке.
Поехали. Револьвер всё был
уставлен в груди арестованных, и опасаясь, что он
выстрелит сам от тряски, адмирал попросил:
— Послушайте, голубчик, мы
же никуда не бежим, уберите вы револьвер, выстрелит.
— Не беспокойтесь, ваше
превосходительство! — весело и бойко заверил электротехник. — Он не заряжен,
это так, для поизира!
Тем временем из квартиры
жена Карпова спешила звонить Родзянке. Карпов был ему сосед по уезду, приятель
и даже писал ему некоторые речи.
Родзянко встретил их в
вестибюле, очень благодарил электротехника и весь конвой — и отпустил, когда
довели арестованных до его кабинета.
Там уже человек двадцать
таких спасённых сидело, и сенаторы, — ждали, когда их мучители схлынут и можно
будет по домам.
ДОКУМЕНТЫ
— 4
ИЗ
БУМАГ ВОЕННОЙ КОМИССИИ
(28
февраля)
—
Пришлите удостоверение, что я охраняю и управляю складом огнестрельных припасов
по приказанию Временного правительства, а то публика недоверчиво относится.
Поручик:
1 пех. зап. полка Ставин
—
В 8 ч. вечера дана охрана погребов, вызывались егеря, 17 члв.,
посты заняты в Удельном ведомстве, Моховая 40, полный порядок. Были посторонние
во дворе с командой 62 члв., выведывали. Оказалось прошли через квартиры сторожей. При удалении их
вышло столкновение, отняли винтовку. Предвидится еще столкновение с 5 солдатами.
Необходима смена.
—
Прапорщику Тафарову вменяется в обязанность
останавливать всякий грабеж магазинов на Кронверкском
просп. и ближайших местностях.
Пред.
Воен. ком. Вр. Комит. Б.
Энгельгардт
—
Угол Семеновской и Литейного, погреб Шитта разгромлен. Воскресенский, угол Кирочной,
магазин Баскова громят и пьют.
Вольноопределяющийся
Сергиев.
—
Коломенская 27. Толпа громит помещение.
—
Сейчас были на Варшавском вокзале и узнали из достоверным источников: с фронта
двинуты 35 эшелонов солдат в Царское Село и будут там в 4–5 утра. Настроение их
неизвестно. Потом в 6 утра прибывают два литерных поезда, один со свитой,
второй царский. Нужно обратить внимание.
А.
Коноваленко, член студенч.
кружка
—
На Кирочной 12 громят частную квартиру. Послана разведка.
Г.
А. С.
*****
ЗАПИЛИ ТРЯПИЧКИ, ЗАГУЛЯЛИ
ЛОСКУТКИ!
*****