Четвертое марта

 

 

 

418

 

============

ЭКРАН

============

Их так ведут: впереди — конвоиров нет (у матросов навыка тюремного нет).

Впереди — адмирал Непенин! Один.

Его кругловатое сообразительное живое лицо, только рот прикрыт усами-бородкой.

Но напряжён, такого обращения он не ждал!

А за ним, в шаге, адъютант, старший лейтенант.

Ещё в шаге по бокам — два матроса.

Ленточки полощутся над бушлатами, значит быстро идут.

Да и по плечам видно.

А дальше назад — ещё матросы, это как подкова сзади.

И в обхвате её — ещё офицеры разных чинов, тут и капитаны первого ранга.

Кто непроницаем. Кто явно перепуган. Никто не ждал. Никто не готов. Кто из нас когда готов к перевороту собственной жизни?

Позади края́ матросской подковы сходятся в одну густую матросскую толпу.

Вот так, толпой человек в шестьдесят, не строем, не конвоем, но сгущённо-злой толпой, с карабинами, стволы вперёд и вверх,

они ведут

кучку офицеров в середине,

безоружных, свободны бока от кортиков.

Идут матросы уверенно, жестоко зная, куда.

Неотмеренный слитный топот.

Такая ли форма матросская, такая ли жизнь матросская или особый их подбор, — но почему они кажутся так свирепо беспощадны?

Иные лица — уже за гранью человеческого выражения.

Откуда столько зла?

А лица офицеров — кость другая? другой обиход? — при сходной же чёрной форме развитость и тонкость.

И — смятенье сейчас, и оглядка потерянная.

О, им вместе не жить! Как же вместе жить этим двум породам?

вот, идущим в одном кадре.

Куда идущим?

Офицеры догадываются. Они же знают, как этой ночью на других кораблях...

И матросы — знают.

И не колеблются нисколько.

Если бы матросы шли строем — то не так бы жутко. А вот — толпой, плечо к плечу, почти челюсть к челюсти, ствол к стволу, идут, уверенно прут вперёд!

Топот по снежной дороге.

Понизу

одни ноги, у земли.

Тут, в ногах, в чёрных брюках, больше похожи ведущие и ведомые.

=    И адмирал, с отзывчивым подвижным лицом, позади себя ощущая этот напор и скорость, не обернувшись, чувствует их, —

и так же уверенно и поспешно идёт.

Как будто их ведёт!

Да! Как будто это он ведёт их, по своему адмиральскому замыслу.

Ведёт эту кучку, как он вёл весь флот.

Подрагивают его пушистые усы, сметливые глаза.

Как он объяснял им, расположенно и открыто! Как он верил в их души! Как надеялся на них!

Наш святой народ!

Матросы. Челюсть к челюсти.

=    Там, в заднем офицерском ряду — мелькание.

Мелькание, как падение.

Мы всё время видим спереди —

мы видим крупно и близко лицо адмирала,

ещё и сейчас не разочарованное,

как он верил и надеялся.

А там позади — отталкивают офицеров матросские руки,

оттаскивают,

оттягивают в стороны, то вправо,

то влево,

куда-то за себя выбрасывают через чёрный и ленточный матросский охват, —

там дальше — конвоируют их или выбросили, мы не видим, мы видим только, как офицеры один за другим исчезают из охвата,

а сам охват всё ближе сюда, к адмиралу, всё челюстней.

На бескозырках, кто успеет, заметит: «Слава», «Андрей»...

И что за форма у матросов ужасная? — что это за ленточки, с их нежным трепетанием, так неестественные при мужских головах,

при звериных головах

такие ленточки жестокие?

=    Вид Свеаборгской крепости.

=    Заснеженные берега.

=    Утоптанный снег на улице, по которой ведут

=    адмирала с таким живым открытым лицом, так верившего в этих чёрных героев,

как он ведёт их сейчас, не оглядываясь.

=    А сзади отбрасывают последних уже офицеров,

и не вскрикнет ни один, это молчание ужасное, только топот матросов,

и адмирал шагает, уверенный, что ведёт за собой всех офицеров «Кречета», штаб флота,

а остался за ним один адъютантик.

=    А за спиной адмирала — передний в охвате матрос,

революционный матрос с плакатов, из кадров, которые мы будем видеть, видеть, видеть.

=    Две фигуры, невысокого роста плотный адмирал, — а позади надвинувшийся верзильный матрос.

Сейчас! Сейчас это будет!

=    Ноги. Кто-то сзади бьёт под коленку второго, тонкого, значит адъютанта.

Потеряв равновесие — споткнулся, наклонился адъютант.

Спереди

=    Адмирал! всё тот же, уверенный в правоте. И плакатный матрос

вскинул карабин!

=    Спина адмирала во весь экран и кончик дула. —

с огнём!

Выстрел!

=    И опять — лицо адмирала!

ещё попростевшее, невинное, —

только теперь понявшего,

только теперь узнавшего всю истину, которую искал!

=    Но уже — опускается из кадра.

Упал.

И охват матросов остановился.

Смотрят вниз. С любопытством.

И — достреливают, туда, вниз.

Выстрел, выстрел.

 

 

К главе 419