440
Довольно было Саше только
раз появиться в Таврическом дворце, спросить, кто тут вызывал «офицеров-социалистов»,
— и всё разъяснилось. Его отвели к лейтенанту Филипповскому, моряку, который
сразу и узнал его:
— Да где же вы были? Куда ж
вы пропали?
И Саша с удивлением узнал,
что он — совсем не песчинка, затерянная в Петрограде, но вполне замеченный
важными людьми человек. Прежде всего он — «офицер
революции 27 февраля», их таких перечесть на пальцах, и Филипповский не забыл,
что он брал Мариинский дворец. Затем он, как сам себя
теперь заявлял, «офицер-социалист», что тоже было большой редкостью, всего
малая кучка была и таких. И так он здесь был нужен почти позарез — и промахом
его было, что он ушёл из Таврического и несколько дней тут не показывался.
Ошибкой было, что он влип в
этот комиссариат Петербургской стороны и погрузился там
в смену караулов, спасение складов, разнятие драк,
ловлю грабителей, самовольно обыскивающих, — а теперь бы предстояло убирать
опрокинутые столбы, фонари, помогать трамваю. Дело его было, конечно, не там
(вчера же сходил и уволился) — а вот здесь.
Много, много тысяч офицеров
красовалось в России — заносчивых, надменных, грубых, глупых, грозных, но много
ли среди них социалистов? Сейчас эта гордая масса (в которой Саша задыхался
несколько лет) сотрясена, сбилась как стадо, угодничает, притворяется перед
восставшим народом, подписывает униженные документы — но естественно, что
солдатская масса не верит ей — и права! Разве это старое офицерьё
может существовать без царя? Им нужна палка, и непременно из Успенского собора,
чтоб удары крепче и царская ласка теплей.
Однако армия не может
обходиться без офицеров — и с кого же первых натягивать это революционное
офицерство, если не с социалистов? Подобно тому как
юристы-социалисты призваны в новые мировые суды — так офицеры-социалисты должны
сплотить искреннее революционное офицерство. Кадровое будет
сейчас тесниться и даже сметаться с пути — а вверх взлетать будут даже из
рядовых, как во всякую революцию, как в Великую Французскую простые конюхи
становились генералами.
Всё это объяснил ему
Филипповский, — и Саша радостно впитал, принял — и к действию. Ни «офицеров
революции 27 февраля», ни офицеров-социалистов (каким оказался тут и прапорщик
Знаменский, начальник караула бывших министров) не оказалось достаточно для
заметных действий. Но вот была цель: расколоть офицерство, и ото всей его
тёмной, монархической, затаённо-враждебной массы — отделить хотя бы тех, кто
сознательно стоит за республику, и готов заявить об этом вслух. Заявивши вслух
— они уже и отколоты от остальных, а те, оставшиеся, почувствуют себя за
обречённой чертой.
Итак, что ж? — «Союз
офицеров-республиканцев», гласный. Но если просто так объявить запись — сейчас
попрёт и всякая скрытая монархическая сволочь, приспособиться к новым
обстоятельствам.
А сделать вот как:
члены-учредители — только офицеры революции 27 февраля, и никто больше. Для
всех остальных вступающих — мало признавать республиканскую программу, но надо
представить рекомендацию двух уже состоящих членов Союза. А желательно — и
референцию нижних чинов той части, где он служит.
И — завертелось дело! Во
многом упало на Сашу: составлять обращение, отдавать его в газеты, сходить раза два в Дом Армии и Флота, наконец — собрать, это уже
сегодня, общее собрание членов и принять общие положения Союза.
Увы, собралось в Таврическом
всего человек двадцать. Ну что ж, для начала. Трудны и условия приёма. Так даже
и лучше.
Председательствовал
подвижный Филипповский. И он же будет представителем Союза в Исполнительном
Комитете Совета. И он же заверяет офицеров-республиканцев в доброжелательности
к ним Совета рабочих депутатов, откуда и будет делегировано в Союз несколько
солдат и рабочих.
Солдат и рабочих? К нам
сюда? Были — поморщились, а Саша понимал вполне: именно так! в этом — время.
Сплачиваться с народом — так сплачиваться!
Итак, цель Союза?
Саша предложил: продолжение
и углубление революции!
Некоторые испугались.
— Но победа над царизмом
разве закреплена? — искал он понимающих.
Хладнокровный Филипповский
отверг.
Решили: установление
демократической республики. А ближайшие задачи: охрана свободы от покушений, с какой
бы стороны они ни исходили. Пропаганда в армии республиканских взглядов.
Взгляды — мало. Саша
предложил:
— Организация армии на
демократических началах. Содействие в этом.
К этому — шло. Кому и не
нравится — всё равно этого процесса предотвратить нельзя.
Да, на одних взглядах не
удержишься. Революция требует дела — и быстрого.
А что даёт последовательная
демократизация армии? Армия превратится из царской
классовой — в подлинно народную. Вот это и будет опора для трудовых масс. (В
конце концов, в других словах, но Сашина идея и прошла: продолжение революции.)
Решили выпускать и свою
газету. Назвать её — «Народная армия». И главным редактором — Масловский. (Он
сидел тут, в президиуме, как самый старший, самый умудрённый, но почему-то
кислый, насупленный.)
Но тогда — и свои журналисты
нужны?
Что ж, владея теперь
оружием, Саша отроду владел и пером, да наверно не хуже Мотьки Рысса.
Что б ни шептали, а мы
докажем: что единение армии с трудовыми массами никак не может ослабить её
боевую мощь.
У Саши-то своей роты, своих
подчинённых не было — и он честно не представлял, что там
в казармах творится.