13
============
ЭКРАН
============
|
Меж четырьмя бронзовыми конями
Аничкова моста мчатся
живые два! — красавцы-кони! — извозчика-лихача
— мчат
легковые санки, в них ездоки — солидный
господин, уверенный и с улыбкой, и дама
рядом, с меховым воротником, в широкой шляпе с перьями. Но на
самом скате с моста — кони поёжились, замялись, заплясали на месте, извозчик откинулся
— изумлённо или в страхе, — = молодой мастеровой в поддёвке,
шапке набекрень — стал на пути, не побоялся, руку поднял — и так
остановил коней. Одного за узду — и обходит, показывает
взмахом: слезай, мол, слезай! Извозчик
— надулся, лопнет, а господин — господин
монокль откинул, улыбается, недоразумение просто: —
Товарищ! Зачем же так? Я тоже — за свободу! Я — корреспондент «Биржевых Be...» =
Но не для того парень под скок становился: — Биржевой? Накатался! Сле-зай! =
За локоть сдёрнули с саней господина. Господин — своё загалдел, дама — закудахтала, но
слезают, извозчик — своё, =
ну! взамен вспрыгнули с двух сторон приятели: — Гони! Извозчик ощетинился: — А кто
мне заплатит? — А вон,
видишь? — показывают: =
На Фонтанку легковых извозчиков пяток свернули, уже без седоков. И
ждут, денег не спрашивают. =
Парень в санках в рост, обеими руками размахнулся вольно — да на плечи
извозчику, хлоп! — Е-дем!
По-ка-тили! Покатили ребята, не
спрашивай, почём, — да вдоль по Невскому! Вдоль по Невскому если глянуть вдаль =
что-то люда много на мостовой и трамваев слишком густо. =
Ещё какой-то если трамвай идёт, не стал — перед ним мальчишки на
рельсы, лет по 15, он тормозит, прыгают к нему на переднюю
площадку и ручку из рук вырывают! И — поди
не послушайся. Ещё ж его и ругают! Вагоновожатый пожилой
усмехается горьковато, к стенке откинулся. Это ж — работа его, и обидно: ключ
отдавать соплякам. =
Уже унесли, побежали! Ключом трясут и кричат! =
Пассажиры в трамвае — по-разному. А в общем что ж? —
выходить, да пешком. * * * На Казанском мосту, как проглядывается Спас-на-Крови вдоль канала смешанная толпа рабочих,
баб, по одёжке видно, что с окраины, и подростков. — Дай-те хле-ба! — Ха-тим есть! И не все, но голоса отдельные стягивают, тянутся
вместе стянуть: Вставай,
подымайся, рабочий народ! Иди на
борьбу с капита-а-а-лом! И — вырвался вверх красный
флаг! Подняли там в середине. И крик молодой надрывный звонкий,
одинокий: — Долой! полицию! Долой! правительство! А — хода им нет: тут же —
конница, кончилась песня, драгуны наезжают конными
грудями на рабочих — и теснят их вбок — туда,
вдоль канала. Негрубо, без шашек — туда,
к Спасу-на-Крови. И флага не стало — упал,
убрали. Гул неразборчивый. Крики злые. Утихающий
ропот. И только мальчишеские сдруженные весёлые голоса: — Дай-те-хле-ба!
дай-те-хле-ба! =
А на тротуарах — публика почище, хорошо одетая. Смотрят зеваками
сочувственными, но радости — как будто и поуменьшилось. * * * Церковь Знамения. Памятник Александру III,
на красном граните. Император-богатырь, вросший конём навеки в параллелепипедный постамент. Тяжесть, несдвигаемость. И — пятнадцать конных
городовых, отлитых молодцов, живые
памятники, с шашками наголо, не усмешечками, как казаки, — цокают навстречу. А — шутить не
будут. А — не будут!? Из глубины от нас — сви-и-ист! ви-и-изг! А тут, через площадь от
Лиговки — ломовые сани тащатся, воз дров. Сви-и-ист! Ви-и-изг! И чья-то рука протянулась
— хвать полено! да и — метнула в конного. Со всей его гордостью,
твёрдостью — а поленом в харю! Не хотел? Метко наши ребята бросают
— чуть не свалило его, схватился за лицо, кому не больно? — И лошадь завертелась. А — пуще свист на всю толпу! и —
орут! и десяток бросился к тем
поленьям — разбирать да швырять, из-за воза как из-за
баррикады. Двое конных было сюда — а
тут нас и не возьмёшь. Полено! — полено! —
полено! — полетели как снаряды! И помельче
летят — то ли камни, то ли лёд. А — визгу! Перепугались лошади.
Закружились — прочь уносят. В коне их сила — в коне их и слабость. А одни ускакали — другим
конным тоже не оставаться — завернули — и прочь, туда,
к Гончарной. =
Один только коняка не шелохнулся — Александров. Конь-то — из
былины. И — Сам. =
Площадь — свободна, и всю запрудила толпа с Невского.
И что ж теперь? — Митинг! И где ж? Да на постаменте
ж Александровом, другого возвышенья и нет. Взбираются, кто как горазд. Крепко ты нас держал — а
вот мы вырвались! И кричат — кто что
придумает, люди-то все случайные, говорунов ни одного: — Долой фараонов! Ура-а-а-а! — Долой опричников! Толпа-то на площадь вся
вывалилась, а в устье Невского, замыкая его — полусотня казаков. Чуть избоку
на конях, снисходительно. Щёголи. Так получилось — они тоже
вроде на нашем митинге. С нами!! — Братьям казакам — спасибо! Ура-а-а! — Ура-а-а-а-а! Ухмыляются казачки́,
довольны. А ура — гремит. И что ж им, чего-то делать
надо? А — раскланиваться
придумали. Раскланиваются на стороны.
Как артисты. Кто и — шапку снимет,
поведёт низко чубатой головой. С нами! Казаки — с нами! |