179
На квартире Павловых рано
утром совали Шляпникову в руки проект большевицкого Манифеста. Шляпникову это понравилось,
втайне ото всех партий — да выскочить первыми с Манифестом «Ко всем гражданам
России», — и выкусьте! Вооружимся отдельно! Межрайонцы с эсерами уже успели
тиснуть листовку — а мы целый Манифест! Должен бы Ленин похвалить.
Эх, перебежал Матвейка Рысс
к межрайонцам, — вот было перо! Как-то умел он грозно писать, аж пожар по
строкам, — и для врагов уничтожительно, и для нас ободряюще.
Ну ладно, мы и без тебя.
На этом манифесте уже и
писали, и вычёркивали, кто только чего не городил со вчерашнего вечера. И
заново переписывали. А до сих пор — не чист и не готов.
Ох, самая невытягательная
работа — писать публичный документ, да когда времени не остаётся. Уж тут не до
красоты слога, но какой-нибудь важный лозунг не исказить. А ошибиться очень
просто, на самом ровном месте, политические формулировки — они как туман
переползают, края не найдёшь. Как будто, вот, в руках держал — а опять
ускользнуло.
Тут надо такой лозунг
вжарить, чтобы всех аж по пяткам ожгло!
Спорили: вставлять ли в
Манифест — Совет рабочих депутатов? Шляпников поднатужился, подумал: а что этот
Совет депутатов? — он уже и так есть, вчерашний день, и там у нас не
большинство, и не будет. А огорошить надо: во главе республиканского строя —
значит, царя по шапке! — да создать революционное правительство! (А с нашим
оружием мы в нём и погуще засядем).
Ребятам понравилось. Молотов
поправил: всё же — временное правительство. Ну, пусть «временное
революционное».
Тут надо такие слова двинуть
в сознание масс, чтоб никому их назад не вырвать, чтобы повернуть нелегко. А
слюнтяй этот Молотов, хоть ему на неделю дай мусолить, — никогда не кончит.
Да и ребята там у мотора
замёрзли. Если ещё шофёр военного министра не сбежал.
Ладно, поехали! — там, в
Таврическом, перед заседанием доработаем.
Обошли самокатчиков крюком.
Ничего, народ ходит, стрельбы нет. А не сдаются самокатчики, во упрямые! И что
им в этом царском режиме? Во, как мозги людям забивают.
До Литейного моста только
красное видели на людях. А пересекли мост — какие-то ещё белые повязки на
рукавах. Это — кто такие? Мол, городская милиция. Не-ет, это не наша сила.
Шпалерная сильно запружена:
и туда и сюда валят солдаты без строя и вооружённые рабочие. Гудят автомобили,
рычат грузовики.
А план у Шляпникова вот
какой: создалась у Совета своя газета, и типографию захватил наш человек —
Бонч-Бруевич. Из Таврического теперь сразу Шляпников ему позвонил по телефону —
и тот обещал катнуть большевицкий манифест сегодня же днём, отдельным выпуском
газеты. И никому ни гугу.
Вот так, Вячеслав, дела делаются!
Всех обскачем!
Только с текстом торопит.
Пошли в какую-нибудь комнату.
Комнат много, а пустых нет.
Да никто не знает в лицо членов большевицкого ЦК, вниманья не обращает. В
многолюдьи затесались на диванчике в стороне, на коленях читали, и карандашом
правили и доспаривали.
Благоденствие царской
шайки... построенное на костях народа... — это хорошо, пусть так. Революционный
пролетариат должен спасти страну от окончательной гибели, которую приготовило
ей царское правительство... — тоже правильно. Но уже и неправильно. Надо
чувствовать, как перетекает момент. Со вчерашнего дня солдаты с нами, и надо их
не обижать, а привлекать в единые ряды. Значит, надо написать: не только
пролетариат, но и революционная армия. Та-ак... Стряхнул с себя вековое рабство...
— это не помешает. ...Временное Революционное Правительство во главе
республиканского строя... — ай, хорошо, по всем зайцам сразу! И скажу Бончу,
чтоб он на эту фразу не пожалел типографской краски. Верно, мы не указываем,
как то правительство создавать. А это — долго думать, да и — кто раньше
захватит. Наше дело: все права и вольности, конфискация всех земель, 8-часовой
день, Учредительное собрание, — ничего не пропустили? Вот так программы и
пишутся, Вячеслав: смело, с плеча, имей в виду.
А ещё: все продовольственные
запасы конфисковать, очень просто! Когда всё конфискуем — тогда и
распределять, а иначе — что же распределять?
Гидра реакции... — это
хорошо. …Победить противонародные контрреволюционные замыслия... — это
правильно.
А вот по военному вопросу —
надо за горло брать. Не-ет, это слабо написано, это мямленье: пролетариат не
одобряет войны, не хочет захватов. Не-ет!
Но и прямо «долой войну» —
рабочие многие отшатнутся.
А вот как: революционному
правительству войти в сношения с пролетариатом воюющих стран, понимаешь? Не с
правительствами, а через их головы — с пролетариатом! Каким путём правительство
будет делать — нас не касается, наше дело дать программу — чтоб дух
захватывало!..
И что ещё непременно
вставить: что революционное правительство надо немедленно же и выбирать. От
фабрик, от заводов, от восставших войск. Лозунг!
И добавить, что: по всей
России! По всей России поднимается красное знамя восстания. Неважно, что
сегодня нет, — завтра будет. Для того и пишем, чтобы было. По всей России
берите в свои руки дело свободы! свергайте царских холопов! зовите солдат на
борьбу с царской властью! Да прямо даже так: по всем городам и сёлам создавайте
правительства революционного народа!
Сильно получилось. Во
громыхнёт! Так ожечь, чтоб никому возврату не было! — вот это по-нашему.
Подпись конечно: Центральный
Комитет Российской Социал-Демократической партии. Кто там ещё разберётся, что и
комитетов несколько, и социал-демократических партий несколько, — а вот мы
первые, как единственные!
Разберёт Бонч? Очки наденет
— разберёт.